* * *
Питер появился у дома миссис Фоли около половины десятого, он все время чихал. Он простоял целых полчаса, когда, наконец, в мокрых кустах метнулось и зашуршало что-то светлое.
- Это ты, Хэнк? - спросил Питер, вглядываясь в кусты.
- Я, - из кустов вынырнул Хэнк.
- Что за черт? - вытаращился на него глаза Питер. - Почему ты голый?
- Отец отобрал у меня всю одежду - не хотел меня пускать.
Свет в доме потух. Они бросились в заросли и затаились.
- Пит, - сказал Хэнк, - ты ведь в штанах и в плаще, так что не будет видно, если ты мне дашь штаны...
Без интузиазма, но Питер снял штаны. Хэнк натянул их на себя. Дождь затихал. В тучах появились разрывы.
Минут через десять из дома выскользнула маленькая фигурка, в руках у неё был туго набитый чем-то бумажный мешок. Сирота побежал.
- За ним! - крикнул Хэнк.
Они понеслись между каштанами, но за сиротой было не угнаться. Они здорово отстали - Питер путался в тяжёлом плаще, а у Хэнка зуб на зуб не попадал от холода.
- Быстрей, Пит! Если он раньше нас доберёться до "чертова колеса", то снова превратиться во взрослого, и тогда уже нам никто не поверит!
Но Пит отстовал все больше, Хэнк шлёпал уже где-то далеко впереди.
- Э-э, э-э, э-э! - оглядываясь, дразнил их сирота, потом стрелой метнулся вперёд и стал для них всего лишь теньюгде-то  вдалеке. Тень эта растворилась во мраке, царившем на площадке с аттракционами.
Добежав до края площадки, Хэнк остановился как вкопанный. "Чертово колесо", оставаясь на месте, крутилось вверх, но только вперёд, а не назад, и в черной корзине сидел Джозеф Пайке и смеялся над жалким маленьким Хэнком. Он то взлетал в облачное небо, то опускался, и с каждым оборотом колеса становился на год старше, менялся его смех, звучал глубже голос, менялась фигура, форма лица. Он сидел в черной корзине и несся, несся по кругу вверх-вниз, вверх-вниз и смеялся в неприветлевое серое небо.
Хэнк бросился к горбуну, стоявшему у машины. На ходу, пробегая мимо балагана, вырвал из земли костыль, один из тех, на которых крепился брезент. Хэнк ударил горбуна металлическим костылём по колену и отпрыгнул в сторону.
Горбун взвыл и начал падать вперёд.
Падая, он вцепился снова в рукоятку матора, но Хэнк уже был возле него и, размахнувшись, ударил костылем по пальцам. Горбун взвыл, отпустил рукоятку и попытался было лягнуть Хэнка. Хэнк поймал ногу, дернул, горбун подскользнулся и упал в грязь.
А "чертово колесо" все крутилось, крутилось.
- Останови, останови колесо! - закричал то ли Джозеф Пайке, то ли мистер Куджер...
- Не могу подняться, - стонал горбун.
Хэнк бросился на него, и они вчепилиь в драке.
- Останови колесо! - закричал мистер Куджер, но уже не такой, как прежде, и уже другим голосом, спускаясь и в ужасе взлетая опять  в ревущее небо. - Останови! Останови!
Бросив горбуна, лежавшего на земле, Хэнк вскочил на ноги и кинулся к гудящей машине. Начал остервенело по ней бить, гнуть рукоятку, совать попавшие под руку железки во все пазы и зазоры...
- Останови, останови, останови колесо! - стонал голос где-то высоко в ночи. - Останови-и-и...
Голос затих. Внезапно все вокруг осветилось - ярко вспыхнули фанари на площадке. Из балаганов выскакивали, мчались к колесу люди. Где-то рядом послышался голос Питера, и на площадку выбежал задыхающийся полицейский с пистолетом в вытянутой руке.
Смуглые люди, приехавшие с аттракционами, пытались остановить мотор. Но ничего не получилось. машина гудела, и колесо вращалось, вращалось. Тормоз заклинило.
- Останови! - прошептал голос в последний раз.
И - молчание.
"Чертово колесо" безмолвно совершало свой путь. Ни одного звука не слышно было, кроме гудения мотора, пока мотор не заглох и не остановился. Ещё минуту колесо крутилось по инерции, и на него, задрав головы, глядели все, кто приехал с аттракционами, глядели Хэнк и Питер, глядел полицейский.
Колесо остановилось.
- Смотрите, смотрите! - почти разом закричали все.
И полицейский, и все люди посмотрели на черную орзину в самом низу. Ветер, дотрагиваясь до корзины, мягко её покачивал, тихо ворковал в вечерних сумерках над тем, что было в черной корзине.
Над скелетом, у ног которого лежал бумажный мешок, туго набитый деньгами, а на черепе красовался коричневый котелок.